Эрос Рамаццотти-фан клуб
0 Пользователей и 4 Гостей просматривают эту тему.
Non mollare mai la presa(Не ослабляй хватки)Эрос застыл у витрины – кажется, будто бы он разглядывает кроссовки, а на самом деле его взгляд рассеян и устремлен куда-то вдаль, словно на всю витрину Бэверли Драйв развернули огромный экран и показывают какой-то старый, давно забытый фильм. При взгляде на прохожих возникает ощущение, что смотришь альбом с фотографиями общественных мест: девушки с новыми скулами, пожилые дамы с усиками, бородатые старички. Но все внимание Эроса приковано к этому магазину. Я пытаюсь понять, что такого интересного он в нем нашел, но не вижу ничего сверхъестественного. «Ангелы» Эроса остановились метрах в двадцати, - на этот раз не позади, а впереди нас – чтобы посмотреть телевизоры.- Кажется, именно на здесь…- Что – здесь?- Именно здесь я совершил одну из самых больших глупостей в своей жизни. Много лет назад я приехал сюда за кроссовками. Я и сам не знал, что мне нужно, но в то время меня интересовали исключительно тенниски. Теннисные кроссовки и набор сумок. Я пришел сюда, перемерил, кажется, миллион кроссовок, но не нашел ничего интересного. И попросил у продавца парикмахерское кресло.- Что, настоящее парикмахерское кресло?- Да, оно стояло в зале. Мне оно очень понравилось, и я подумал, что у меня дома оно отлично вписалось бы в интерьер…- И тебе его продали?- Не знаю, видел ли ты документальный фильм о Майкле Муре… В Америки свободно продают оружие, а ты говоришь о каком-то кресле. Были бы деньги. Не скажу, сколько я потратил на доставку… немыслимую сумму. И все же я его купил, и очень гордился этим приобретением…- А сейчас оно где?- Кажется, стоит где-то в гостиной. Когда мне его привезли, я уже почти о нем забыл. Это очень хорошо характеризует мое тогдашнее отношение к жизни. Я был мультимиллиардером, у меня была красавица-жена и чудесная дочка. Я чувствовал себя непобедимым, и в этом была моя главная ошибка. Непростительная ошибка.На какой-то момент это признание омрачает мое настроение. Передо мной – боец, в отчаянии сложивший оружие. Эта прогулка по Беверли Хиллс сама собой перетекает в анализ того незабываемого периода из жизни Эроса. Думаю, это и есть те самые «безумные годы». Непостижимо, как в каком-то маленьком магазинчике кроется целая история, в которой ему просто необходимо признаться. Но гораздо забавнее, на мой взгляд, другая – история о техасских сапогах. Долгие годы, помимо теннисных кроссовок, Эрос покупал техасские сапоги. В первый раз он купил четыре разные пары: одну с гладким мысом, одну с металлическим, одну на прямом каблуке, и одну – на наклонном. Потом он купил еще десять пар, и ни разу не надевал одну и ту же дважды.- Это было похоже на вызов, и при том, глупейший. Или даже на сигнал… В то время я толком не знал, куда себя деть в свободное время, и нашел такой банальный способ – сорить деньгами. Мне будто бы хотелось наверстать упущенное, наконец заполучить то, чего раньше у меня никогда не было и о чем я мог только мечтать. Но вместо того, чтобы покупать вещи, я стал растрачивать себя самого.- И как ты думаешь, почему?- Я никогда не понимал ценности денег. У нас их всегда было мало, и мой отец считал каждую копейку. А тут вдруг за пару лет я заработал миллиарды. Потом еще и еще. А когда человек, не умеющий считать деньги, вдруг получает огромное состояние, это очень опасно…Он говорит о миллиардах так, как мы, простые люди, могли бы говорить о тысяче евро, но в его тоне нет ни надменности, ни хвастовства – напротив. В нем сквозит желание трезво разобраться в поступках – подчас не поддающихся трезвому объяснению. И каждое новое место, каждый шаг словно бы вызывает в памяти воспоминания о решении, которое теперь, с высоты прожитых лет, кажется ошибочным или, как говорит он сам, «безумным».- Извини, но разве ты не мог доверить свои деньги кому-то, кто мог бы правильно ими управлять?- В первые годы этим занимался мой отец… но и он, всю жизнь проживший в бедности,только еще больше все запутал. Например, купил дом в пригороде Рима, где живет до сих пор на те мои первые заработанные деньги. Он даже и не вспомнил, что мне вообще-то тоже нужно платить налоги…- И?- Ну, пришлось спешно подписывать новые контракты, чтобы как-то разрулить ситуцию. Еще и поэтому я в конце концов решил доверить мои финансы барону и Галанти из DDD.- А отец?- Ужасно обиделся. Но ведь он должен понимать, что иногда лучше отойти в сторонку. Хороший отец вовсе не обязательно должен быть хорошим менеджером, ведь так?Смело, Эрос, очень смело. Для двадцатилетнего юнца, не знавшего жизни, намерения у него были нешуточные, раз он решился заявить отцу, чтобы тот не вмешивался в его дела, и довериться звукозаписывающему «семейству», принявшему его под свое крыло. Несколько лет дела шли хорошо, с каждым годом все лучше и лучше. Продажи в Европе и по всему миру росли быстрыми темпами, а управлять делами становилось все сложнее. В какой-то момент барон и Галанти сами посоветовали ему нанять адвоката, который смог бы в случае чего отстоять его интересы. Они считали, что будет неправильно, если они сами, как студия звукозаписи, займутся этим, ведь в этом случае могла произойти конфликтная ситуация. Эрос и по сей день помнит и ценит это проявление честности со стороны DDD.Но именно этот жест искренней преданности и положил начало так называемой «безумной» фазе. Он не осмеливается произносить в слух слово «всемогущество», но видно, что именно это он и подразумевает. Эрос настолько погружен в воспоминания, что, кажется, даже не замечает прекрасных прохожих.На витрине магазина Williams Sonoma – всякая всячина для дома – он видит потрясающую кухню, столь любимую американцами. Точно такую же кухню несколько лет назад он купил, даже не задумываясь.- Это она. Называется «La Cornue». Знаешь, сколько она стоила?- Ну?- Сто миллионов лир. - Сто миллионов??? И каково это – есть на кухне за сто миллионов?- Не знаю, я так ни разу там и не поел… до сих пор как вспомню – зубы скрипят от злости.- …- Надо сказать, что Мишель не очень нравилось Инвериго, и когда родилась Аврора, мне захотелось купить для своей семьи новый дом, еще больше и красивее старого. Я мечтал даже не о доме, а о замке, и я его нашел: четыре тысячи квадратных метров в Карате Брианца. Там жило десять семей, я и сам не помню, сколько потратил, чтобы найти им всем жилье. Хотя нет, помню, конечно, но мне стыдно об этом говорить! Перестройка длилась восемь лет, и так и не завершилась…- Восемь лет?- У меня у самого в голове не укладывается. Зачем тратить целое состояние на обустройство сада, чтобы потом видеть, как рабочие на бульдозерах суетятся вокруг одних и тех же холмов – то раскопают, то выровняют, то опять раскопают…- И ты что же, не мог вмешаться?- Да надо было. Скольких проблем удалось бы избежать. Но я боялся разрушить свой идеальный мирок, где не было настоящих бед. Помню, по моей задумке, там должны были построить домик для гостей, конюшню, парк развлечений…У нас полно времени, но Эрос, похоже, не в настроении делать покупки. Он вообще после того случая с двадцатью футболками так ничего и не купил за всю неделю, не считая одного диска и книг в Barnes&Noble. Более того, он кажется мне человеком, который, хоть и тратит деньги, тем не менее, отлично умеет их считать. Он знает, сколько стоит работа музыкантов, бензин, гостиница…- Я изменился. Процентов на девяносто – без преувеличения. Сейчас я покупаю только то, что мне действительно нравится, а раньше – все, что попадалось мне на глаза. Это была такая отдушина для человека, у которого прежде ничего не было.- Например?- Да взять хотя бы гитары. Я всегда хотел гитару, но прежде не мог ее себе позволить. Сейчас у меня их штук шестьдесят… Если бы вдруг мы сейчас отправились в Guitar Center в Лос-Анджелесе, перед нами расстелили бы красную ковровую дорожку. Когда я был там в последний раз, я чуть было не купил гитару за пятьдесят тысяч долларов, но потом передумал… и вместо нее купил винтажную гитару, которая была немногим дешевле! Но все равно – все эти гитары были мне совсем не нужны…- И твой менеджер ничего тебе не говорил?Тут Эрос решает прерваться – видно, что ему так много нужно сказать, что не хватит и недели. Он зовет Ангелов и спрашивает, не хотят ли они выпить кофе. Так что мы решаем устроить небольшой кофе-брейк в одной из кофеен.По правде говоря, вечером мы собирались сделать ряд покупок: подарок Авроре, цифровой фотоаппарат, тележку для покупок, маленькие свечки (которые он увидел у Джиджи Мерони), и еще немного всякой всячины. Однако после нашего разговора у него, похоже, пропал запал, и вместо того, чтобы отправиться в Беверли Хиллс, он предпочитает поискать то, что ему нужно (особенно подарок для Авроры), в более спокойном Grove – торговом центре с паровозиком из Гардаленда.- Купить подарок моей дочери – тоже та еще задачка, ведь у нее уже все есть. Ее не так-то просто удивить – она сама удивит кого хочешь. Например, она очень любит дарить мне свои рисунки, писать о своих мыслях, о том, что ее окружает. Всякий раз застает меня врасплох.- Ты так и не рассказал, кто управлял твоими делами…- И правда… в общем, мы с DDD посовещались и решили воспользоваться услугами адвоката, который будет защищать мои интересы. Они посоветовали мне одного очень хорошего специалиста, но он неожиданно умер – кажется, в 89-м.- А ты?- Решил препоручить себя его помощнику. Все из-за моей лени – мне не хотелось снова начинать поиски замены, все перестраивать. Я решил, что так будет намного лучше.- И?- Я жестоко ошибся. Я не сказал тебе самого главного: однажды я обнаружил, что все деньги куда-то исчезли.
ну вот, на такой ноте все оборвалось...
Raschiare il fondo (На самом дне)Его номер – 1014, тремя этажами выше моего.Эрос назначил мне встречу на одиннадцать, и я весь в предвкушении – мне не терпится наконец увидеть, где спит наша супер-звезда. Я так и вижу корзины с экзотическими фруктами – только никакого манго! – ведь всегда есть что-то, что звезды просто на дух не переносят (во всяком случае, если верить журналам). Хотя он не производит подобного впечатления – впрочем, его номер скажет сам за себя.Из коридора комната точь-в-точь как моя – пока мы на равных. Я стучу, и он слегка приоткрывает дверь – как будто это не я, а какой-нибудь разносчик газет.- Слушай, сейчас не время, правда… Давай в другой раз, а???...- …И захлопывает дверь прямо перед моим носом. Одна из его излюбленных шуток – напугать меня, повысив голос. Правда, получилось у него всего один раз – самый первый – но зато как! Во время разговора с Гуидетти, – мой диктофон был как всегда наготове, – он вдруг повернулся ко мне, схватил его и стал кричать, что этого делать нельзя, что он мне не разрешал, и все такое. Я был в шоке – таким я его видел впервые – а он вдруг как возьмет, как захихикает! Что и говорить – все эти штучки – все вопросы к моему агенту, без комментариев, никаких заявлений – он знает как никто другой.Эрос меряет шагами комнату – босиком и в аккуратно разодранных джинсах D&G – то и дело поглядывая в зеркало на свою бородку. На столике вперемешку разбросаны фантики от жвачек. Я внимательно осматриваю комнату – на вид она ненамного больше моей. На самом же деле, номер разделен на две зоны: кухня-гостиная и самая настоящая спальня (кровать совершенно такая же, как у меня!)- Я всегда стараюсь бронировать номер со специальным помещением для курения – чтобы не курить в комнате…- Я ожидал, что у тебя будет какой-нибудь мега-крутой номер, с фруктами и ковром из верблюжьей шерсти.- Я же тебе говорил: я уже давно завязал со всем этим пафосом… ну, по крайней мере, не так часто, как раньше. И никаких верблюдов.- Да, кстати, о деньгах мы так и не договорили…- Знаю, именно за этим я тебя и позвал. Чтобы поговорить в спокойной обстановке…Итак, чувствуя себя защищенным в стенах родного номера, он вновь возвращается к прерванной беседе. Берет в руки гитару и рассказывает о том, о чем всеми силами старался забыть. Все началось где-то в 2000 году. Эрос как раз собрался купить домик на Ибице – но в банке ответили, что на его счете недостаточно средств. Тогда он не придал этому значения – решил, что произошла какая-то ошибка или операция была выполнена неверно – и попросил человека, который в то время вел его финансовые дела, прояснить ситуацию. Тот его успокоил – однако в душу Эроса уже закрались подозрения.- Внезапно до меня дошло, что я уже несколько лет не проверял состояние своих счетов.- И долго?- Лет пять, наверное… Да, знаю, это ненормально, но тогда я об этом не думал, мне и в голову не приходило, что у меня могут возникнуть финансовые трудности. Альбом “Dove c’e’ musica” разошелся тиражом в шесть с половиной миллионов дисков, “Best of” и “Live” разлетелись как горячие пирожки… Я подписал невероятный контракт с BMG. В общем, я мог представить себе все что угодно – кроме того, что деньги когда-нибудь закончатся.- Но разве так бывает? Неужели никто ничего не заметил?Он замолкает, и я замечаю, что его нервы опять на пределе – но, похоже, на этот раз он решил держать себя в руках и раз и навсегда расставить все точки над «i». Он не называет имен – говорит только «эти люди», «менеджмент», и прочие пространные понятия, безликие и бесформенные, только в голосе его слышится плохо скрываемое презрение.- В том-то вся и штука. Если я тебе плачу – и немало! – то, раз уж ты взялся управлять моими деньгами, ты обязан меня предупредить и проследить за тем, как я использую свои деньги.- И?- Ничего. Никто ни о чем меня не предупредил. Напротив – они сами подначивали меня, вводили в заблуждение, уверяли, что я могу все. И я сорил деньгами налево и направо: покупал «Феррари», «Порше», дом-замок, где мне так и не довелось пожить. Я был как Майкл Джексон – ты ведь видел тот сумасшедший фильм о нем?- А ведь ты и с ним встречался, правда?- О да… Дело было так. Мы с Моранди собирались сыграть матч в пользу его благотворительного фонда… прождали его два часа, потому что он с кем-то там играл в баскетбол. Потом мы еще не сразу его узнали, потому что мимо нас то и дело проходили двойники. Наконец, он приехал, пожал нам руки, сфотографировался с нами – и ушел.- Нда, вот так встреча…- Я запомнил, что лицо у него было в каких-то шрамах, а одна рука не двигалась. Но как артист он записал немало невероятных вещей. К тому же, он так умеет управлять голосом…Кажется, к нему мало-помалу возвращается улыбка – но тут же исчезает, как только он возвращается к теме нашего разговора. Я никогда не видел его таким сосредоточенным. Пока мы беседовали, ему пришло несколько сообщений, а он даже не стал их читать. Рана до сих пор не затянулась, она ноет и саднит, - и прежде, чем залечить ее, он непременно должен тщательно все проанализировать.- В те годы я был таким, каким ни за что не стану вновь. Все дело в том, что я слепо доверял людям… а должен был бы понять, что что-то тут нечисто.- И ты ни разу не просил их показать тебе выписки со счетов?- Я целый год добивался от них документов, а в конце концов получил один единственный листок.- Всего один???- Совершенно обычный листок, из которого не было понятно ровным счетом ничего. Я позвонил Салвадори, моему концерт-менеджеру, и попросил его помочь мне во всем разобраться… У меня был только этот листок и какое-то чутье, что что-то не так – то самое чутье, которое молчало все эти пять лет. Салвадори пришел ко мне на помощь в этот непростой момент, хотя мы уже несколько лет не разговаривали. Тогда я со всеми разругался. С ним, с Галанти…- Даже с Галанти?- Да, я ушел от него в 95-м, после десяти успешных лет с DDD. Мы даже не попрощались… Я был зол на него, он – на меня. Я был уверен, что больше не нуждаюсь в его опеке, в дисциплине, в его опыте. Решил, что уже вырос, что могу идти дальше в одиночку. Я не терпел, когда со мной спорили, когда мне противоречили…Он говорит и говорит, ему даже как будто досаждают мои вопросы и замечания. Ему все настолько ясно, что он не нуждается в подсказках, и если и прерывается, то только чтобы вспомнить еще четче все подробности.- Они во всем мне потакали. Хочешь дом? На тебе дом. Хочешь машину? Покупай машину. Дари подарки, устраивай один за другим шумные вечеринки. Все что угодно!! И ставили подписи под всеми моими счетами!!!!! Теперь понимаешь, насколько я им доверял??? Теперь, когда я об этом думаю, в голове возникает только одно слово: наивный. Наивный идеалист. Я всегда верил в их профессионализм, искренность, уважение. А вместо этого они попросту обвели меня вокруг пальца – а я их еще друзьями считал… А они просто пользовались моей известностью и предавали меня за моей спиной… Думаю, они не друзьями мне были, а просто подлизами. Заискивали, чтобы посидеть со мной за зарезервированным столиком, потратить мои денежки, поиграть на моем футбольном поле…- На твоем собственном поле???- В Инвериго я ни в чем себе не отказывал. У меня был бассейн, спортзал, теннисный корт и стадион.- Хм… а ты неплохо за собой следил!- Никогда я не был таким толстым, как в те годы, когда жил там! Тогда я хотел иметь все – и при этом ничего не делал… разве что в футбол играл. И сорил деньгами. Самое страшное случилось, когда я узнал, что состояние здоровья моей матери ухудшилось, а потом еще начались ссоры с Мишель… но… Мне показалось, или постучали? Наверное, принесли торт…Я с таким интересом слушаю его, что даже не слышал, как стучали. Эрос открывает и впускает официанта, который катит перед собой маленькую тележку. На ней – шоколадный торт и бутылка шампанского. Он подписывает чек и весь светится от радости. Мне очень приятно и я даже не знаю, как реагировать. Это похоже на сон: никогда прежде меня не угощали тортом в благодарность за интервью.Ха, размечтался! Эрос берет трубку и созывает всю «семью» - кроме виновников торжества, которые должны приехать позже и для которых как раз и приготовлен этот сюрприз: это Лука Биньарди и Роберто, один из лучших друзей Эроса, который недавно прилетел из Италии.- У них день рождения в один день… И вот я подумал: чем идти куда-то, не лучше ли остаться здесь и отметить по-семейному, вдалеке от суеты? Пусть даже здесь немного тесновато… А ты небось решил, что весь торт – для тебя?- Да ладно тебе! Я знал, что сегодня день рождения Луки Биньарди… и вообще – как только ты сказал «торт», я сразу понял, что ты хочешь устроить для них сюрприз… Просто я не знал, что и твой друг родился сегодня!!!Шито белыми нитками. Но иногда не стоит доставлять удовольствия и признавать чью-то правоту – даже если это касается певца, который стоит перед тобой босиком и только что "исповедался".